Почему мужчины такие пессимисты
– Ну, почему мужчины такие пессимисты? – вызывающе спросила меня одна замечательная дамочка, относящаяся к категории «успешных», – всё ноют и ноют, то – не так, это – не эдак, всё плохо, просвета нет. Уже на этом стоило бы и закончить статью, памятуя реальный механизм женской успешности, – сытый голодного, как известно, не разумеет. Но картина мужского пессимизма с оттенком какой-то обречённости действительно существует, а посему я сделал попытку в этом разобраться.
Моей первой реакцией было желание среагировать вопросом на вопрос: – А с чего, собственно, дамочки такие оптимистки? – но сдержался, ибо ответ мне известен и его пришлось бы озвучивать. После этого, без всяких сомнений, разгорелся бы нешуточный спор. А спорить с женщиной, как мы с вами уже знаем, это, как играть в шахматы с курицей: запрыгнет на доску, грязными лапами расшвыряет фигуры, клювом покоцает поверхность, насрёт на клетки и, довольная собой, полетит в курятник к подружкам кудахтать о том, как сокрушила оппонента.
В качестве второй реакции в памяти всплыла замечательная фраза: пессимист – это хорошо информированный оптимист. Дамочки ведь никогда не утруждают себя объективными данными, – им интересна информированность другого порядка, из серии «одна баба сказала», особенно, если это сказала баба с экрана дебилизора – априори непререкаемый авторитет. Что-то я не припоминаю пессимистичных дамочек в конце рекламных роликов, – если только чуть-чуть в начале: диарейка там у них, вздутие живота, красные дни календаря, – проблемы вселенского масштаба, успешно решаемые в финале, когда дамочки вновь полны оптимизма. Показушный, искусственный оптимизм доминирующих самок СМИ удачно копируется и воспроизводится обычными самками в повседневности.
Тем не менее, вопрос о мужском пессимизме застрял в моей голове, и я начал искать на него ответ. В процессе поиска вспомнилась всем известная фраза, приписываемая Ходже Насреддину: "Если человека сто раз назвать свиньей, то на сто первый раз он захрюкает". Что слышат мальчики с того раннего возраста, когда начинают активно познавать мир? – Не лезь туда, не трогай, оставь в покое. – Ты всегда должен девочке уступать, ты должен слушаться, вон девочка какая послушная, а ты? – Ты плохой, ты грязнуля, ты такой дурачок. Всё это – в устной форме и преимущественно от женщин разных возрастов: от мамы, от бабушки, от воспиталок детсада, он нянек. Письменные источники «превращения в свинью» уже тоже не отстают.
Я конечно понимаю авторов этих опусов, уверенных в том, что любой письменный источник, унижающий мужчин, пользуется бешеной популярностью у женщин, – надо же как-то зарабатывать, особенно, когда нет никакого литературного таланта. А тут – бац: все мальчишки – дураки! – и девочки писаются от восторга, это ведь не они дуры, а мальчишки, – как же здорово! – надо купить. Тут бы нелишним было этим горе-писакам напомнить об их половой принадлежности, которая мне кажется весьма неоднозначной, а так же о том, чьими трудами, интеллектом и талантами создана человеческая цивилизация. А уж с россиянскими издателями подобного опуса лично я бы поступил совсем бесчеловечно, чтобы хоть как-то оправдать название столь замечательных книг и свою принадлежность к мальчишескому роду.
А мальчик меж тем растёт, пытаясь изучить окружающую среду для дальнейшего покорения. А ему продолжают бить по рукам, чтобы он этого не делал, чтобы был послушным, как девочки, чтобы не создавал проблем.
Невдомёк вагинальным гениям воспитания, что мальчишеская «страсть к разрушению, это – творческая страсть», за которую он оказывается в углу или получает по жопе, сломав игрушку, – по сути – за попытку понять, как она устроена внутри и как работает – вершину творчества детского периода жизни. Это ещё хорошо, когда есть, что сломать. Я сталкивался с ситуацией, когда у пацана в качестве игрушек – одни плюшевые зверушки, – мама-разведёнка постаралась, исключительно из добрых побуждений и женского представления о правильном воспитании. Ни пистолета, ни автомата, ни машинок, ни вертолёта, ни самолёта, ни конструктора. Спрашиваю, какая игрушка любимая? – приносит плюшевую свинью, у которой есть даже кличка, – столбенею от ужаса, – его воспитывают, как девочку, а он – уже школьник. Когда я его посадил за компьютер, где были «гонки» и «стрелялки», казалось, что он взорвётся от счастья и восторга, – всё вокруг, включая меня, перестало существовать.
В школе творческий потенциал мальчишек так же не раскрывается, – нужно делать уроки, нужно стремиться к примерному поведению, нужно быть управляемым и послушным, как девочки. Так ведь очень удобно учителям, вернее – учительницам, составляющим подавляющую часть педсостава. Раньше такое положение дел компенсировалось многочисленными клубами юных техников, куда пацаны записывались бесплатно и повсеместно. Неучастие в клубе технического творчества воспринималось, как признак дурного тона, вызывало недоумение в мальчишеской среде и компенсировалось лишь участием в спортивных секциях, столь же многочисленных и бесплатных. Педагоги этих учреждений приглядывались к способностям и наклонностям детей, давали рекомендации родителям о дальнейшем профессиональном ориентировании ребёнка. Где теперь эти КЮТы? А, если они где-то и есть, то – сколько стоит туда записаться?
Для подростков, юношей и мужчин современности вся жизнь – один сплошной повод для пессимизма! Учиться – зачем? – всё равно на хорошие места работы попадут родственники, друзья и любовницы "хозяев жизни". Работать – зачем? – всё равно размер зарплаты таков, что уровень самооценки человека находится ниже плинтуса. Познавать мир – зачем? – мы живём в парадигме "деньги – это всё", – какой смысл от этого познания, если оно ничего не меняет. Особенности нашего нынешнего строя в том, что нет даже мотивации к творчеству, под которое мужчина и заточен. Я помню, как горели глаза моих сверстников, когда мы в клубе юных техников мастерили самолёты, когда делали украдкой пистолеты-поджигняки, соревнуясь, у кого круче стрельнёт; когда разрабатывали пиротехнические смеси, взрывпакеты и селитряные ракеты. Это был такой кайф от творчества, которого совершенно лишены нынешние подростки, покупающие всё в готовом виде.
К моменту поступления в ВУЗ основной мужской инстинкт – инстинкт творчества уже так подавлен, будто его и не было вовсе. Его ещё пытаются раскачать преподаватели, среди которых наконец-то появляются мужчины, но уже поздно. К тому времени со всех сторон слышится иное: – Мужчина должен, должен, и должен. И должен он, оказывается, не покорять мир, не делать открытия, не изобретать, не создавать произведения искусства и литературы, – он должен зарабатывать деньги для обслуживания хотелок вагини. Это преподносится с такой уверенностью, словно по-другому и быть не может, не существует иных вариантов. А в качестве основного инстинкта мужчины навязчиво пропагандируется половой, чтобы с помощью него сделать мужчин зависимыми от ОЖП-шек во всех аспектах жизни, – а как же ещё его заставить раскошелиться, если ни через бабу.
– Тут такая тема, – обращаюсь я к головастому пареньку, которого мне назвали умным и талантливым, не сговариваясь, несколько человек, – разработка изделия N. Идеи уже есть, но лишние не помешают, нужен свежий взгляд. Финансирование – несколько меньше, чем сейчас получаешь, но незначительно. В случае удачи – сам понимаешь – дополнительный гонорар!..
– Мне нужно зарабатывать деньги, у меня семья, я должен… Классно, интересно, хочу! – прямо то, на что учился,.. но должен именно сейчас зарабатывать деньги. Буду продавать дальше то, что продаю, – деньги нужны.
Поохав-поахав, он отправился дальше торговать запчастями, чтобы не сердить свою жёнушку-овуляшку, чётко сформулировавшую пред ним смысл его ничтожного существования, а я пошёл восвояси, понимая, что такого «головастика» больше не найду, хоть тресни. Уже через несколько лет торговли он напрочь забудет всё то, чему его учили, и перейдёт в категорию тех, кто бесследно «зарыл свой талант в землю», став унылым пессимистом и ностальгируя по утраченному, иногда, в обнимку с бутылкой.
Когда-то весь мир задавался вопросом японской технической успешности во всех сферах, – эта страна стала настоящим флагманом разработок, изобретений и практических воплощений, имея очень скудные запасы полезных ископаемых. Все пытались познать секрет «японского экономического чуда» – рывка из отсталой страны в передовую, в настоящего флагмана научно-технического прогресса. Оказалось, что руководством страны после окончания войны была сделана ставка на развитие металлургии, судостроения, нефтехимии и всех смежных областей, требующих интеллекта творцов и созидателей, а не продавцов и ростовщиков. Вот уж где были созданы оптимальные условия мужской творческой реализации, по которой так скучают мужские мозги. Были даже разработаны алгоритмы решения изобретательских задач. Представляю, какие окрыляющие чувства испытывали японские мужчины, занимаясь по-настоящему мужской работой – преодолением технических противоречий и созданием нового, доселе несуществующего. Не случайно количество трудоголиков велико именно в Японии. Когда получаешь настоящий кайф от того, что делаешь, уже и не замечаешь, что рабочий день давно истёк. Результат всего этого не заставил себя долго ждать!
В России поступили иначе. Инженеров, конструкторов, технологов, разработчиков превратили в самых банальных и низкопробных продавцов, – умышленно, цинично, бесцеремонно, – заставив выживать в новых экономических условиях. Изобретательская активность упала почти до нуля в сравнении с послевоенным периодом, слово «инженер» стало синонимом нищеброда-неудачника, а в фаворе оказались ростовщики и проходимцы. Когда в очередной раз происходит нештатная ситуация с космическим запуском, и раскатистым громом звучит вопрос: – Где же настоящие специалисты-ракетчики воронежского механического завода? – знающие люди отвечают: – Как где?! – на вещевых рынках торгуют китайским барахлом. Им ведь надо зарабатывать деньги, а в ракетно-космической области деньги зарабатывает только и исключительно руководство.
Быть «продавцом», а не творцом, для мужчины крайне некомфортно, а иногда и вовсе унизительно. Конечно, с этим уже давно смирились разумом, но мужская внутренняя сущность этого не примет никогда. Тоска по творчеству в самом широком его диапазоне и невозможность реализации сбивает мужчину с толку, – он всё время чего-то хочет, но не может даже для себя сформулировать, чего. Не случайно в массе статей Мужского Движения красной нитью проходит мысль: ищите своё дело, создавайте своё детище, которое будет соответствовать вашим стремлениям и интересам, – развивайте его, пестуйте, вовлекайте в него единомышленников и никогда не забывайте, кто создал цивилизацию, – это сделали мужчины. Только в этом по-настоящему состоит мужское счастье, а не в обслуживании так называемых «интересов семьи», оказывающихся на поверку лишь идиотскими хотелками вагини.
Им, этим вагиням, принципиально не дано понять, почему мужчины занимаются «такой фигнёй»: мастерят что-то ненужное для семьи; ремонтируют какую-то устаревшую хрень; занимаются тем, что не приносит денег. Невдомёк скудоумным, что все эти мужские действия – отчаянная попытка компенсации несвойственной роли, которую искусственно навязали мужчинам нашей страны, пытаясь превратить в понурую и безропотную скотину – грустных осликов, полных недоумения и пессимизма, и оттого всё чаще заглядывающих на дно стакана, пытаясь лишь там найти хоть какой-то смысл бытия.
Cliff
